[indent]Первые дни после свадьбы было тяжко.

Тяжко стало, если уж совсем честно, после первой же ночи, когда одна из служанок, довольно улыбаясь, вынесла из спальни милорда и миледи окровавленную простыню. В то же утро Тириона призвал к себе Тайвин, и устроил ему грандиозный разнос. Сначала за пьянство на свадьбе (ха), затем за угрозы королю (ха-ха), и на сладкое, за жестокое обращение с супругой (ха-ха-ха). Тайвин рвал и метал, стыдил Тириона на все лады, пытался объяснить ему, что так себя с женщинами не ведут, и если он хочет добиться подчинения Севера, то нужно быть осторожнее, и все такое прочее. Тирион дулся, как мышь на крупу, бубнил под нос что-то вроде "моя жена, что хочу то и делаю!", а сам пытался не засмеяться. А после шел куда-нибудь и методично, последовательно крушил все, что видел вокруг себя. Костяшки пальцев и ладони были стерты в кровь, руки болели нещадно, да так, что мейстеру Пицелю пришлось однажды извлекать из ладони маленького лорда осколки. Тирион, конечно, не доверил бы мейстеру и дохлого голубя, но выбора у него не было — рана воспалялась и беспокоила его.

Неудачный брак, несчастливый брак. Он, конечно же, старался скрасить положение Сансы как мог — в крыле замка, которое им выделили, было весело. Смеялись шуты, кривлялись мимы, творили чудеса фокусники, смуглые иббенийцы демонстрировали ярких птиц, разговаривавших на разные лады, менестрели драли глотки и струны, а повара состязались в искусстве приготовления сладостей. Тирион также распорядился о том, чтобы миледи обновили гардероб полностью, и Санса часами примеряла платья, сорочки, туфельки и прочую кокетливую рать. Были заказаны и украшения — топазы, лунные камни и алмазы в серебре и золоте. Примеряла их леди Ланнистер перед новым  туалетным столиком со множеством зеркал.

Нет, Тирион вовсе не пытался заставить супругу себя полюбить. Он справедливо полагал, что любовь можно купить в шелковых кварталах, а страдать от несчастного брака всегда приятнее, когда у тебя есть возможность делать это в компании кукольников и лимонных пирожных. Денег на это шло немерено, казна была пуста, но Тирион ровным счетом ничего не делал для того, чтобы как-то остановить этот процесс. Даже наоборот.

— Когда вы запрещали мне тратиться на шлюх, милорд, вы забыли сказать, что приличные девицы, а уж тем более, жены, обходятся втридорога дороже. А теперь уже поздно менять что-либо! — заявил он однажды прямо с порога, когда папаша вызвал его к себе поговорить о тратах. - Как вы и велели, я исправно выполняю свой супружеский долг, и миледи ночами не спит. Должен же я хоть как-то компенсировать ей неудобства, как вы думаете? Вот и я с вами согласен, что должен.

Тайвин тогда открыл рот, но от гнева не сумел ничего сказать, и Тирион вовремя улизнул, стремясь запомнить этот момент на всю жизнь.

Когда ему стало известно, что в замок прибыл Джейме, он снова превратился в мальчишку, который лазил в постель брата с целью разбудить. Он встречал его с восторгом и искренней радостью, он восторгался всему, что видел — и новой короткой стрижке брата, и его жесткой бороде, и даже его отсутствующей руке. Он хохмил и острил самыми глупыми на свете шутками, он проливал вино на пол и шумно веселился, он рассказывал Джейме что-то не смешное и устаревшее, с бородой, длиннее чем у Бейлора Благословенного. Он год не видел своего брата и не мог наболтаться.

Когда он чуток оправился от своего неуемного восторга, они с Джейме поговорили уже как следует. Тирион даже успел пожаловаться ему на то, что женитьбой не назовут хорошее предприятие, как Джейме принялся говорить и сам. И рассказывать, да такие вещи, что волосы маленького Ланнистера встали дыбом. А на предложение Джейме он и вовсе выскочил в коридоры, чтобы не терять времени даром и отловить Вариса на живца.

Варис, вопреки ожиданиям, отловился быстро. И организовал все на высшем уровне, подкупленный звонкой монетой и парочкой туманных угроз, и указал ему на координаты гостевого домика на окраине города, домика, затерянного в густой зелени. Тирион не стал ни к чему готовиться — он просто вскочил в покои, дернул за руку Сансу и велел ей немедленно одеваться. Они, мол, едут в город — милорд собирался сделать миледи подарок и потратить на ее нужды просто неприличное количество денег. Служанки тотчас зашушукались в восторге, и пока растерянная Санса одевалась, список ее гипотетических покупок включал в себя чуть ли не половину всего галантерейного ассортимента Королевской Гавани.

Встреча произошла быстро. Да нет, даже не так. Сначала Тирион увидел Бриенну, Тартскую Деву, о которой ему рассказывал Джейме. По рассказам брата выходило, что женщина эта высока как пожарная каланча, да страшна, как смертный грех. Да вот только Тирион, разглядывая ее, подумал, что его брат слепец, каких свет не видывал. Бриенна Тарт и впрямь была очень высока и широкоплеча для женщины, он едва доставал ей до пояса. Ладони ее были большими, нос — перебитым, губы — пухлыми... да вот только все искупали ее глаза. Удивительного синего цвета глаза в обрамлении густых ресниц, и взгляд, который она подарила Тириону, был достаточно печальным. А еще ему понравились ее веснушки. Он свято верил, что веснушки — солнечные поцелуи, и если верить собственной же теории, то Бриенна Тарт была благословлена свыше самим солнцем.

Встреча их, тем не менее, была короткой — Джейме подтолкнул Арью поближе к Сансе и утянул Бриенну с собой. Тирион неуклюже поклонился Бриенне на прощание, подмигнул Арье, сжал ладонь жены — и отошел в другой угол комнаты вместе с Бронном.

Мешать супруге ему не хотелось.