| [indent]Мне было пять, когда моя мать бросила моего отца и сбежала вместе со своим очередным любовником в Америку. Конечно, тогда, в 1958, я не очень понял, что именно произошло. Просто однажды вечером она не вернулась домой. А когда я наконец осмелился потребовать от отца объяснений, он, не желая вдаваться в подробности, сформулировал причину ее отсутствия следующим образом:
[indent]– Твоя мама уехала в Америку, чтобы осуществить свою мечту.
[indent]Ну заебись, да?
[indent]До сих пор помню эту минуту. Я стоял перед отцом, совершенно не зная что сказать, и осоловело хлопал глазами, потому что… потому что да ну блядь! потому что да ну какая нахуй мечта? У нее ведь была семья. У нее был отец. У нее был я! А она взяла и променяла нас на какую-то, прости господи, сраную мечту. Ну не дура ли? В общем, я стоял, переминаясь с ноги на ногу, и смотрел на отца безо всякого понимания. А потом просто взял и разрыдался.
[indent]После ухода Барбары жизнь Марка переменилась. Если раньше он всегда оставался дома вместе с матерью, то теперь отец начал брать его с собой на работу, а работал Джек в местечке, не предназначенном для детей, – в конторе «E.L.M. – волшебные похороны и бальзамирование». Пока отец приводил в порядок трупы – обмывал их, удалял естественные жидкости, тампонировал, дезинфицировал, наряжал и накладывал макияж, Марк безбожно скучал в помещенье для персонала. Ну то есть не то чтобы совсем скучал… Он, как правило, рисовал, а рисовать он обожал, но марать бумагу, зная, что в соседнем помещении занимаются делами куда более важными и интересными, было не так приятно как обычно. А спустя два года рисование ему вконец наскучило, и он, воспользовавшись благоприятной ситуацией, все-таки пробрался в святая святых – прямо к трупу.
[indent]Отец застукал его почти сразу же, и слава Мерлину, потому что от вида раздувшегося покойника Марку стало очень плохо, однако…
[indent]Однако с этих пор отец стал разрешать ему наблюдать. Сначала он был допущен до убранства гроба и нанесения посмертного макияжа, затем ему разрешили присутствовать при облачении в соответствующую одежду, а еще через пару месяцев допустили до бальзамирования. Марк был в восторге от всего, но особенно интересно ему было наблюдать за наложением макияжа. Он даже начал ныть, чтобы ему тоже дали попробовать. Отец поначалу отмахивался, но когда Марк его окончательно достал, просто сунул сыну в руки набор косметики.
[indent]«А у тебя неплохо получается, – заявил отец, когда Марк показал ему свою первую работу. – Ну, а раз так, теперь будешь мне помогать, хватит лодырничать».
[indent]И Марк стал помогать. Теперь отец бальзамировал, а он накладывал макияж. В какой-то момент отец попытался приобщить его и к другим процедурам, но от всего остального Марк открестился. Не хочу, мол. Не интересно. «А я думал, ты продолжишь мое дело… – разочарованно проворчал отец. – Но ладно, помогай с этим, раз это тебе интересно». А потом случилось то, что, наверное, и должно было случиться. [indent]– Что с твоим лицом? – отец смотрел на него так, как не смотрел никогда: он был в бешенстве. Его правая рука сжалась в кулак. Желваки заходили по лицу. – Смой это с себя сейчас же!
[indent]Тут и идиоту было бы предельно ясно, что спорить не стоит, но обычно мягкий и податливый Марк неожиданно заартачился:
[indent]– Нет, не смою! – бесстрашно заявил он. – Накладывать макияж самому себе неудобно, я провозился несколько часов, и теперь хочу походить так! Почему нет? Я старался! Ведь красиво получилось!
[indent]– Красиво? – Джек взял его за шкирятник. – Я тебе покажу – красиво!
[indent]Резко, решительно, безо всяких церемоний он потащил сына в ванную, открыл кран и сунул его голову под струю холодной воды. Марк сопротивлялся как мог, но отец был сильнее. Он тер его лицо мочалкой грубо и безжалостно, а Марк даже орать не мог – лишь, захлебываясь, глотал мыло и рыдал.
[indent]Несколько дней Марк проходил без макияжа. А потом все повторилось. Надо было, наверное, сдаться, так всем было бы проще, но сдаться Марк не мог. Тогда к водным процедурам добавился ремень, но и это не помогло. Марк пытался понять, почему для него это так важно, и не понимал. Не понимал – но не сдавался.
[indent]Так продолжалось несколько месяцев. А потом сдался отец. Причем сдался он как-то очень неожиданно: подарил ему на день рождения набор самой обычной декоративной косметики. «Красься, если хочешь, – слегка натужно сказал он, – но красься декоративной косметикой, а не косметикой для мертвецов. У каждого свой срок. Однажды ты тоже умрешь. Но, прошу тебя, не призывай смерть раньше времени».
[indent]Марк, конечно, был отцу благодарен, но лишь годы спустя он понял, сколько денег отец отдал тогда за этот набор.
[indent]А потом пришло письмо из Хогвартса. Отец попытался ему сказать, что краситься так в школе – не самая лучшая идея, но Марк совет отца проигнорировал.
[indent]Опять же, наверное, зря. Шляпа определила его с Слизерин, и там такого макияжа не выносили. «Ты что, девчонка?» – пожалуй, это самое безобидное, что он слышал. «Он не девчонка, – смеялись в ответ, – он педераст, разве не понятно?» Марк не знал, кто такой педераст, но взял себе в привычку бить каждого, кто отзывается о нем в подобном тоне.
[indent]А спустя пару месяцев все привыкли и отстали. Марк даже умудрился найти себе друзей. И лучшим стал Эрни Прэнг. Эрни выглядел еще более вызывающе, чем он сам, и дрался тоже чаще, чем он сам. Но подружились они, конечно, не по этому. Просто никто из них не лез в душу другому, и им всегда было хорошо вместе. [indent]– Марк, а Марк, – томно и слегка насмешливо протянула красивая чистокровная девочка с курса помладше, – ты же разбираешься в макияже, так? У меня сегодня свиданье. Может, накрасишь меня?
[indent]Она отвернулась, и смех ее прокатился по гостиной звонким чистым ручейком.
[indent]Если бы она была парнем, он бы ей врезал, но она была девчонкой, поэтому Марк спокойно улыбнулся ее спине и сказал:
[indent]– Накрашу, если хочешь.
[indent]Девочка, судя по всему, не ожидала такого ответа, потому что оглянулась на него и взгляд ее был растерянным.
[indent]– А пусть накрасит! – подхватил кто-то. – Интересно, как у него получится.
[indent]Получилось на славу. Девчонка хоть и поиронизировала, но макияж перед свиданьем смывать не стала. А потом как-то так получилось… В общем, дело пошло. Он не планировал наживаться на однокурсницах, но не работать же забесплатно?
[indent]К нему приходили со всей школы – от Слизерина до Гриффиндора.
[indent]К нему приходили даже застенчивые хаффлпаффки.
[indent]Сначала он только накладывал макияж, но потом, как-то совершенно само собой, начал помогать с образом в целом.
[indent]Эрни смеялся.
[indent]Он тоже смеялся – но между делом подумал об этом всерьез и… вернулся к рисованию. Т.е. не то чтобы он переставал рисовать, но рисовал он как правило в учебниках и тетрадках. На особо скучных уроках вроде истории магии. Причем рисовал он преимущественно карикатуры. Ну, или комиксы, чтобы порадовать Эрни. А теперь начал набрасывать эскизы женской и мужской одежды.
[indent]Это было увлекательно, и все же… И все же это было не то.
[indent]А потом Эрни сделал себе татуировку, и Марк все понял: он бросил рисовать одежду и начал рисовать тату.
[indent]То, что выходило, ему нравилось. Очень.
[indent]У него появилась цель.
[indent]Тем временем очередной учебный год подходил к концу, и Эрни внезапно пригласил его погостить. Честно говоря, если бы он знал, чем дело кончится, он бы не поехал, но все вышло, как вышло.
[indent]Этот поцелуй был для него первым.
[indent]Да, все случилось по пьяни. Да, они оба были укуренные в хлам. Да, они едва соображали. Казалось, будто в этом нет ничего такого… И все же для Марка этот поцелуй был первым. А Эрни на следующий день сделал вид, будто ничего не произошло. Марку хотелось наорать на него, встряхнуть его, но он прекрасно понимал: все бессмысленно. Он ничего не добьется, лишь потеряет друга. Тогда Марк тоже сделал вид, что все нормально, что между ними все по-прежнему. Но после этого у него как будто крышу снесло, и он принялся заигрывать с девчонками. Хотя прежде никогда не заигрывал. Хотя они ему даже не нравились. Один поцелуй, второй, третий… Десятый. Сотый? Неважно, он не считал. Все равно все эти поцелуи были похожи один на другой. С некоторыми из этих девчонок он даже переспал. Так было проще. Чувствовать себя нормальным.
[indent]А после выпуска Эрни пропал с радаров. Марк был у него дома, и он знал, где его можно найти, но также он знал о желании Эрни завязать с магическим миром и, как мог, уважал его. Так же как он уважал самого себя.
[indent]Не хочешь - не надо.
[indent]Словом, Марк сделал все, чтобы выкинуть бывшего друга из своей головы.
[indent]И хотя временами он отчаянно по нему скучал, жизнь стала налаживаться. Марк вернулся в похоронное бюро, правда, уже не в качестве помощника отца, а как полноценный работник, и теперь, помимо накладывания макияжа, ему приходилось заниматься и всем остальным. Но в целом он был вполне доволен – деньги он зарабатывал, часть из них даже откладывал на тату-салон, и жил, в целом, вполне сносно. Даже очень.
[indent]А потом он познакомился с Чарли.
[indent]Чарли был старше его лет на пять и работал барменом в «Белой Виверне» с самого выпуска. Он делал просто фантастические коктейли, а кроме того, что особенно подкупало Марка, у него всегда можно было купить дурь, причем за более или менее адекватную цену. А еще Чарли… как бы это сказать… засматривался на него. Марк видел. Не подавал виду, но подмечал взгляды, брошенные украдкой, и неожиданно подаренные скидки «постоянному клиенту».
[indent]Конечно, Марку было приятно. Но еще ему было немного смешно. Что он как маленький? [indent]И однажды я не удержался.
[indent]– Мне Белую виверну, – сказал я Чарли и подсел за барную стойку.
[indent]– Уверен? – поинтересовался он, оценивающе глядя на меня. – С глотка не улетишь?
[indent]Я покачал головой, мол, не улечу. Вот в шестнадцать улетел бы, а теперь… А теперь что мне сделается от одной Белой виверны. Но Белую виверну я слегка недооценил.
[indent]Не то чтобы я прямо улетел, но язык мой развязался, причем во всех смыслах.
[indent]Я уже не помню, что именно понарассказывал Чарли в тот вечер. Но, кажется, я многим с ним поделился. Кажется, я даже жаловался ему на Эрни… А потом, уже под утро, когда в пабе не осталось совершенно никого, кроме нас двоих, я предложил ему пойти ко мне, а он ответил: «Нет, лучше ты ко мне, тут близко».
[indent]И оказался прав. Он частенько бывал прав.
[indent]Чарли снимал чердак прямо в «Белой виверне».
[indent]Пока мы поднимались, я успел подумать, что это прекрасная идея. Как было бы здорово, если бы мне удалось купить тату-салон вместе с квартирой над ним. Тогда мне не пришлось бы каждый раз аппарировать. Было бы достаточно подняться по лестнице. Прямо как сейчас.
[indent]А его руки я почувствовал на себе прежде, чем закончились ступеньки. Ему, видно, тоже было невмоготу.
[indent]Все вышло быстро и как-то грубо, что ли. Не то чтобы мне совсем не понравилось, но если бы он был малость поделикатнее, то мне было бы не так больно.
[indent]– Да я ведь не знал, – потом оправдывался он. – Ты не сказал, что ты девственник!
[indent]– Так я ведь и не был девственником, – вяло огрызался я.
[indent]– Хорошо, но ты мог бы сказать, что прежде не спал с парнями…
[indent]Он врал. И я знал это. Он все прекрасно понял. Просто ему нравилось пожестче – вот и все.
[indent]Я не особо возражал против «пожестче», но мне не нравилось то, как спокойно он мне врет. Я прямо чувствовал, как лапша свисает у меня с ушей. Впрочем, лапша не помешала мне прийти к нему еще раз. И еще. И еще. [indent]
| |
